“Предупреждение о кораблях” 1918 год. Пауль Клее.
Эту картину я нашла, после того, как ко мне внезапно пришла мысль, что поиски Кандинским музыки в цветовых пятнах – тщетная история.
Я уснула посреди дня, перед этим уже несколько дней пребывая в замутненном состоянии, без творческого жизненного огня. И тут наконец доспав недостающее время, подорвалась с кровати с жаждой дописать начатую картину. После небольшой работы, села и вновь в груди защемило “музыки не хватает”. Я тоскую по музицированию.
И тут пришла она. Мысль. Музыка – это другой вибрационно-энергетический поток, краской его невозможно передать, ощутить, прожить. Так как и картины невозможно по-настоящему описать словами. На то эти искусства, до сих пор существуют отдельно и будут существовать. Это разные невербальные “языки”, позволяющие ощутить разные грани мироздания, в том числе себя. В том числе общаться с миром посредством этих искусств.
Конечно, в них всех есть много общих принципов, много объединяющего, но они работают с разными органами восприятия. Поиски художников чего-то нового, на стыке различных искусств – имеют свой смысл, свои плоды, новые грани и новые формы.
Но чистота “звука” каждого отдельного искусства более прозрачна и более внимательно и глубоко проникает в необходимые участки энергетического сгустка под названием человек.
Возвращаясь к Клее, и почему моя мысль далее за Кандинским потянула к нему (искушенные, знают связь между этими художниками), — прикасаясь органами чувств к произведениям обоих художников, на мой взгляд, все таки у Клее живопись более приближена к музыке.
Как сам он говорил, “Кандинский – исключительно красивый и ясный ум” – с чем я бесспорно соглашусь. Его книги и рассуждения любопытны и увлекательны, но вот в живописи меньше музыкальности, в сравнении с Паулем. Хотя, количество живописных экспериментов Кандинского поражает и восхищает.
Клее изначально учился на музыканта, но как это бывает со многими, академическое образование загнало его в рамки, где он не чувствовал свободы. И ушел в живопись. У меня, кстати, ровно наоборот.
Около пяти лет назад тема музыки и живописи меня сильно волновала и свой магистерский диплом я посвятила тщательному исследованию этого вопроса. Действительно тщательному, с разных сторон, какие только нашла на тот момент. Кстати, жаль, что тогда мало кто прочел мою писанину на 40 ли 60 страниц (не помню точно). Ибо как оказалось, писанина не сильно интересовала всех, когда еще и картину пишешь. Ну да ладно.
Безусловно, Клее и Кандинский были в списке моих исследований. После появления той самой мысли я полезла в инет, освежить память об этих художниках.
Любопытно то, что фокус моего внимания только с февраля 22 года сильно цепляется за ВОЕННЫЕ события, происходящие во времена жизни многих художников (а вполне вероятно – всех).
Раньше военные детали я упускала и не придавала должного значения им. Хоть читала очень много о художниках биографий, их рассуждений и книг. И думаю, это нормально. Поскольку, во-первых, в голове было убеждение “ну, в наше время войны уже невозможны, мы как человечество переросли такое”. И, во-вторых, не зная на собственном опыте, что такое война – как-то не чувствуешь до конца того ужаса. Война да война. Слово такое. Не актуальное.
Я ошибалась. И впредь, хочу запомнить раз и навсегда – войны были и продолжаются. И, если на твоей земле тихо – не значит, что везде тихо. Это не для самобичевания и погружения в вину и боль, а просто для осознания и понимания. Базовый простой принцип – когда один человек убивает другого – это не хорошо. Не важно, в какой стране, племени, семье, какого цвета кожи, какого вероисповедания и так далее. Иначе рождаются различные конспирологии “не все так однозначно”. Лишать жизни кого либо – грех, и это абсолютно однозначно.
“Когда началась Первая мировая война, Клее был несколько отрешен от нее, и, как он иронично писал, «я давно уже вошел в эту войну. Вот почему внутренне это не мое дело»” – читаю эти строки и вижу себя в конце февраля. Близкие люди знают, что за полгода до войны я пребывала в тяжелом психологическом состоянии. Моя война началась еще тогда, потому когда началась настоящая внешняя война – это меня не так катастрофически пошатнуло (не буду сейчас объяснять конкретно, так как это затянется на еще на один длинный текст).
“Однако вскоре это начало сказываться на нем. Его друзья погибли в бою. Выражая свои страдания, он создал несколько литографий с ручками и чернилами на военные темы”, — и вот очередное подтверждение, что лишь тогда, когда война тебя касается буквально и очень грубо, только тогда ты понимаешь значение этого слова. И можешь по-настоящему осознать глубину ужаса.
Картина Пауля «Предупреждение о кораблях» (1918 г.) как очередной звоночек о важности пришедшей мысли, побудила меня поразмышлять словами и создать вышеизложенный текст. Какое название, какие цвета! Вы только посмотрите!
Появилось много тем для рассуждений, особенно сейчас. И когда этот импульс приходит, стараюсь не упускать момент и выражать его теми средствами и в тех формах, которые наиболее уместны и доступны.
А пока я думаю где найти гитару или клавиши для музицирования, помни – твоя жизнь одна. Не отнимай ее у себя. А то обязательно найдется кто-то другой.
И напоследок: возможно ли искусство во время войны? Конечно. Искусство было всегда и всегда были войны. Просто мы на это не обращали особого внимания.
Всем любви.
Спасибо, интересные текст